Светлый мир рассказа

Сагат Ашимбаев

В сегодняшней казахской прозе активно трудится поколение, вошедшее в литера­туру в конце 50-х — начале 60-х годов. Их жизненный опыт был трудным и некниж­ным — их детство и юность прошли под знаком Великой Отечественной войны. Испытания и потери рано выработали в них черты взрослости — способность вы­стоять в трудностях, энергию, чувство от­ветственности и сердечность, стремление к активной доброте. Их биографии озаре­ны огнем грандиозной битвы за Отечество и свободу, их сердца научены ценить са­мую суть человеческих отношений, они привыкли не отступать перед злом во всех его обличьях.

Этому поколению есть что сказать, и его слово имеет свой резон и вес. Поколе­ние, которому предстоит еще сделать мно­гое, не боится требований жизни.

Прозаик Саин Муратбеков — из этого поколения. Рано отведал он горькой по­хлебки войны. Ему 22 июня 1941 года ис­полнилось всего пять лет. Впечатлитель­ный мальчуган, конечно, жил жизнью сво­их аульчан, которые провожали на фронт мужей, сыновей и дочерей, теряли их... Ушли на войну и не возвратились многие... Гладили отцовские огромные ладони теп­лые головы мальчишек...

Пора взросления неотвратимо и быстро сменила детство. И теперь только во сне возвращается оно к взрослым. Без отца росло лихой годины мальчишество, но не без воспитателей, не без наставников. Са­ин, как и его сверстники, неутомимо тру­дился наравне со взрослыми. Косил сено, пас лошадей, вставал рано; и нередко вы­падало ему всю ночь не смыкать глаза. Впервые он увидел похоронки... Слышал вдовий плач. Угрюмые глаза только что осиротевших детей видел рядом, где бы он ни трудился. Усталая улыбка и краюха хле­ба, навык держать вилы и заботиться о слабых — все шло к юнцам от стариков и женщин, с которыми бок о бок работали подростки и мальчишки.

Потому трудное лихое и рано повзрос­левшее поколение не могло остаться без­гласным — недавние мальчишки и девчон­ки могли и должны были сказать свое слово о пережитом. Поколение писателей среднего возраста — лет по сорока и чуть больше — говорит о нравственности и мо­ральных ценностях как о главных, самых необходимых в эпоху расцвета научно - технической революции благах. Писатели утверждают высокие этические нормы, как нити, связывающие все времена, по­тому что они сами усвоили мудрость от­цов и дедов и теперь передают их дру­гим.

Саину принадлежит в этом хоре свой неповторимый голос.

Талант всегда вносит в духовную сокро­вищницу новое дыхание и краски. С его появлением возникают неизвестные доселе образы и картины. Талант отличается от рядового явления именно этим качеством — «воздействием», он активно входит в жизнь, оказывая свое влияние.

Самн Муратбеков привлек внимание чи­тателей уже с первых своих рассказов. Я ощущаю его своеобразие и искренность, когда писатель повествует о чистоте ду­шевных порывов, таких ясных и безгреш­ных, как утренняя заря, когда он запеча­тлевает тончайшие движения чувств в их сложности и разнообразии, которые так свойственные человеческой природе. С именем Саина связаны психологичность и лиризм. Эти черты вызывают в памяти звучание кобыза — сдержанного, но про­никновенного и глубокого. Это не голос скрипки, где до предела обнажаются чув­ства, а именно кобыза, он всегда что-то не­доскажет, недоговорит, но всегда доне­сет до сердца правду. Я вижу в этом ли­ризме основной пафос творчества Мурат­бекова, главный признак его стиля.

Четверть века назад читатели познако­мились с первым рассказом писателя «Моя сестренка» и были очарованы им. Запали разом в душу прозрачность и дос­товерность в изображении чувств, их неж­ность и глубина. В казахской прозе такого своеобразного лиризма, с оттенком удив­ления и затаенной доброты и недосказан­ности еще не было. Рассказ Саина о не­известной девушке-полуподростке, вырос­шей свободно и естественно, вдруг рас­крыл глаза на обычное, на то, что рядом. Облик нежной и прямодушной, красивой девушки как бы пробудил в нас братские мужественные чувства. В героине Саина мы увидели те черты, что жили в наших сестрах и подругах, — одухотворенность, девичью прелесть, чистоту душевных движений.

Впечатление было сильным настолько, что лет на десять песни, романы, стихи заполнили девушки «с белыми бантиками». То же повторилось и с рассказом Саина «Запах горькой полыни». Наверное, не ос­талось в Казахстане поэта или прозаика, который оставил бы без внимания по­лынь. Вроде только в последние два года «полынное поветрие» чуть уменьшилось.

Новаторство Саина заявило о себе эти­ми особенностями — прозаик раскрывает нам диалектику «знакомого незнакомца» по-своему, так, как никто не делал до не­го в казахской новеллистике. Именно све­жесть, непохожесть мироощущения, собст­венного взгляда лежат в основе эстетиче­ских поисков С. Муратбекова. Обратимся к «Моей сестренке». И до появления новел­лы ходили в реальной жизни симпатичные и гордые девушки, с цветами обычно сра­внивали их мы в стихах и в разговорах. И все это было обыкновенно. Но вот прозаик познакомил нас с Длимой, героиней рас­сказа, и снял этот замшелый покров при­вычного. Он раскрыл наши глаза на нечто загадочное, особенное и прелестное. Об­раз Длимы стал волшебным увеличитель­ным стеклом, который вернул нам частицу умения глубже осмыслять окружающий мир. Потом это качество стало отличитель­ным свойством творческой манеры Саина— он знакомил нас с неожиданными харак­терами, новыми обстоятельствами и ситу­ациями, и всегда это оказывалось новым взглядом на очень знакомое. Новизна из него не выпирает с назойливостью или са­модовольством, мол, «вот я — новое лицо, знакомьтесь», а живет в художественном целом, составляя суть лирике - психологи­ческого стиля. Рассказ «Моя сестренка» не­тороплив в течении, как и другие, незави­симо от живости фабулы. Когда читаешь его, возникает ощущение, что сидишь у тихого, глубокого родника и слушаешь его серебристое негромкое журчание.

Характеры, которые Саин живописует, наделены благородством и скромностью, основательностью, кепоказной добротой. Образы не прямолинейны, они скрывают в себе много черт, которые не лежат на поверхности. Героями Муратбекова стано­вятся все те, кто каждый день ездит с нами в автобусах, работает, отдыхает. Но герои обнаруживают в себе — тем самым уве­личивая зоркость и нашего восприятия — истинно замечательные качества. Знако­мясь с их заботами и надеждами, вникая в их душевный мир, мы видим в них ис­тинную доброту и человечность. Словом, открываем в них то, что скрыто будничной суетой. Подспудно рождается стремление глубже проникнуть в правду жизни, в суть человеческих раздумий, прочувство­вать все не наспех, а серьезней и глубже. Такое впечатление — как от песни, сочи­ненной народом, — мелодия, полная свет­лой грусти и надежд, чарует, как и слова о несбывшемся или потерянном. Иные искрятся шуткой, озорной усмешкой, но и они несут глубокие чувства.

В прозе Саина это народное мироощу­щение живет органично и свободно; оно не пришло со стороны. Оно впиталось, во­шло в него естественно, как воздух, кото­рым мы дышим. Оттого герои новелл Му­ратбекова нам близки почти по-родствен­ному.

Другой примечательной чертой Саина- новеллиста является его внимание к психо­логии человека. Персонажи показаны с особой сердечностью и симпатией — ав­тор и не пытается скрыть свои чувства к ним, — и с богатыми движениями внут­реннего мира. Они обаятельны в своей до­верчивости, прямоте и отзывчивости, но не предстают только в одной такой плос­кости. Прозаик отображает сложность пси-

хологичсских переживаний с большим так­том, показывает неоднозначное человечес­кое поведение. Таким интересным и глу­боким характером для нас стал Кусен из рассказа «Кусен-Кусеке», а затем и целая галерея персонажей: Камен («Камен-тугай»), Загипа («На вершине Ушкары»), Ултуган («Ултуган»), бабушка («Мечты матери»), Узак и Тана («Дом молодых») и другие. Все это люди с богатым Духовным миром, они честно относятся к труду, откликаются на радость окружающих людей и печали, умеют прощать. Потому они симпатичны и надежны. Писатель возвел в свое кредо — писать о таких людях, показывая их не­легкие судьбы, которые не портят, а чет­че проявляют их человеческую сущность.

Среди множества героев особенную лю­бовь читателей и критиков снискал Кусен. О рассказе «Кусен-Кусеке» очень теппо пи­сала не только республиканская печать, но и союзная. Известный исследователь И. Крамов — человек, многое сделавший для пропаганды казахской прозы в союз­ном масштабе, литературоведы П. Ульяшов, Е. Руденко-Десняк и другие оценили рас­сказ как одно из примечательных явлений в этом жанре.

Оценки справедливы, ибо С. Муратбеков показал себя неутомимым в творческих по­исках художником. Не теряя качеств, свой­ственных его манере — внимание к едва уловимым душевным движениям, прозрач­ный лиризм и психологичность, автор пред­стал здесь исследователем социальных проблем. К тому же не отвлеченных, а акту­альных, волнующих наших современников.

На первый взгляд, герой рассказа — это новоявленный Дон-Кихот — рассеянный, до­верчивый, несуразный в поступках, недо­тепа. Зимой в бураны и снег, летом в жару и зной пасет он отару; и потом очень легко и быстро тратит деньги, заработан­ные тяжелым трудом. Тратит — как сорит ими — налево и направо. И в этом пос­тупке он вроде бы схож с теми бездель­никами, транжирами, что не знают цену добытой з поте лица копейке. Но нам также отвратительны и скупцы, скупердяи. Ведь для них ключ к жизнн — в деньгах. Не станем закрывать глаза на тех и дру­гих—их пока немало в нашей среде.

Но все это — все только на первый взгляд.

Кусен, в отличие от этих типов, хорошо понимает и цену заработанного, и смысл потраченного. Потому он не растяпа, не мот. Он прекрасно знает, даже твердо уверен в том, что на свете есть немало та­кого, чего не купишь ни за какие золотые горы. Превыше всего на свете Кусеке це­нит добро. Помогать людям, радовать их бескорыстно, щедро, поддерживать их в нужный момент, уважать их всемерно — вот что считает самым важным Кусеке. А при чем тут деньги! Да при том, что простому человеку они гомогают делать это главное дело. Да и деньги — честно заработанные. И Кусен любит вот так, время от времени, когда получает их, щедро одарить родных и знакомых подар­ками, чтобы знали они, как душевно и уважительно относится к ним. Он думает, что таким вот нехитрым образом достигает ссоем цели — радовать людей. Говорят, ¹ чудаки украшают жизнь. Подразумевался благородный смысл слова — нести чудес­ное, радостное людям. Кусеке еще раз подтверждает, что без таких, как он, чу­даков скучна и безрадостна была бы жизнь.

Многие поступки 'Кусена вызывают смех, но такой смех, от которого светле­ет з душе.

Образ его заставляет подумать над серь­езными вещами. Бесхитростностью и доб­родушием он похож на прежних героев Муратбекова. Но он и глубже. Прежде всего Кусен в своей основе — реалисти­ческий тип, в нем запечатлены присущие казахскому народу доверчивость и совест­ливость, радушие и постоянная готовность к сочувствию. Если бы Кусен был певцом, то дарил бы людям прекрасные песни; будь врачом — исцелял бы не только больное тело, но помог бы и словом стать сильнее и добрее. Короче, Кусен остался бы Кусеном. По мысли С. Мурат­бекова, несущие добро люди озаряют жизнь окружающих влюбленностью к миру, радушием, сердечностью, независимо от того, кем они работают. Они часто оказы­ваются в тени, но это не печалит их. Им больше по душе давать, а не брать от жи­зни, думать о других прежде, чем о себе. Не от туповатого, недалекого взгляда складываются их поступки, а от душевной широты. По концепции автора, не деньги отдает людям Кусен, а сердце свое. Принципы гуманизма живут в добром ча­бане Кусеке естественно. Его глубоко ра­нит всякий раз, когда он сталкивается с эгоизмом, черствостью, ограниченностью. Он живет моралью, которая свойственна нашему социальному строю и обществен­ной атмосфере. Образ вырастает в круп­ную социальную фигуру.

В этом рассказе очень ясно обозначился творческий пафос С. Муратбекова — ут­верждение человечности, высокого ду­шевного горизонта, четкой гражданской позиции, красоты жизни. Писатель в своей практике по-своему раскрывает философ­скую взаимосвязь неисчерпаемого дву- единства: человек и мир. Раскрывает по- современному, с позицией сегодняшних проблем.

Долг художника! Многозначное, громад­ное понятие, ему не уложиться в одно оп­ределение. 44бо каждый художник размыш­ляет и открывает в проблеме личности и общества все новые грани. Видимо, это и есть его ответ на требования действитель­ности, его художническая и гражданская позиция. Постараюсь обозначить лишь не­которые грани этого понятия. Саин Му-» ратбеков негромогласно и весомо утвер­ждает высокие нравственные принципы, которые составляют осноЕу жизни при всех разнообразных ее проявлениях.

Так проникновенно и просто, как заду­шевный разговор, звучит его рассказ «Дом молодых». Он о том, как постепенно ус­танавливаются отношения истинного ува­жения и любви, как рождается прочность и надежность чувств только что создан­ной семьи. Влюбленность вступает в но­вую фазу — более зрелого и осмысленно­го чувства, соединяющего Узака и Тану. Автор с большим психологическим мастер­ством обрисовал едва уловимые движения чувств, их разнообразие и оттенки. Никто из героев не произнес: «люблю тебя», но такую бережность, такое понимание друг друга взаимно проязляют супруги, что по­нятно без пояснений — они составляют одно целое. Их уважение к себе и людям, любовь к детям, желание разделить горе­сти других и радоваться всему доброму довершают облик семьи. Они живут среди нас, такие славные люди. Тепло делается от этой мысли.

В рассказе есть очень интересный мо­мент, где разговаривают между собой Узак и Тана. В словах, которые они гово­рят: «Почему мы себе делаем только плохое! Почему люди наносят друг другу обиды!» — в пафосе этих слов заключена гражданская и художническая позиция Саина, его человечность. Всем творчест­вом своим он утверждает высоко нравст­венные гуманистические идеалы, давая глубоко прочувствованный и осознанный ответ. В «Доме молодых», на мой взгляд, писатель создает проникновенный портрет духовного облика людей, наделенных ред­ким качеством: чуткостью, умением мгно­венно отзываться на все, что разрушает целостность бытия. Портрет получился многогранным. Этот рассказ я отношу к са­мым вершинным и плодотворным момен­там в творческих исканиях писателя. На­ряду, конечно, с «Кусен-Кусеке» и «На вер­шине Ушкары»...

В умении создать образ, в отточенном мастерстве построения целостного мира обнаруживается идейно-эстетическая глу­бина, которой достиг сейчас писатель.

«На вершине Ушкары» — это рассказ, стоящий особняком даже в творчестве С. Муратбекова. В «Ушкаре» он раскрывает диалектику внутреннего мира через насы­щенный драматизм. Я бы назвал этот рас­сказ психологической элегией, в которой раскрывается душевная жизнь героя. Он приехал после долгих лет разлуки на свою «малую родину» |В. Распутин). И окунулся в невозвратную счастливую пору детства. В общем, наверно, каждому из нас знако­ма эта тоска по родному уголку, но не всякий уступит желанию навестить его, и за суетой повседневности годами не мо­жет поехать хоть ненадолго, чтобы уви­деть еще раз заветные места. Но вот — повезет счастливчику. Какие переживания и мысли посетят его в поездке! Трудно передать на бумаге это сложнейшее сос­тояние. Но Муратбеков передает тончай­шие нюансы эмоционального состояния ге­роя через достоверные детали, точно ото­бранные, и рождается психологическая по­длинность. Время властно меняет мир, и писатель верно изображает социально - психологические перемены в облике ауль- чан. Судьб; I и душевный мир, мысли и мечты, дела очень симпатичных Саулетай, Загнпы, Шынар напоминают нам тысячи знакомых людей, среди которых мы жи­вем, и восстанавливают в памяти давнее, уже полузабытое, но такое нужное. Рас­сказ весь напоен чувством доброты, света, соткан из легкой, чистой грусти. Ведь мно­гое, что отдалено годами, всегда освеще­но в памяти этой пушкинской мыслью: «Пе­чаль моя светла».

Среди новых рассказов писателя осо­бый интерес пробуждает «Некий». Сразу скажу, что рассказ свидетельствует о воз­росшем мастерстве Саина. В нем заметно, как расширилась тематика творчества, уг­лубилось социальное содержание, ощу­тимо раздвинулись жанрозые границы творчества С. Муратбекова. Более глубо­кое постижение характера, с присущими ему драматизмом и противоречивостью, углубляет концепцию С. Муратбекова и привлекают свежестью идей и интеллек­туальностью. Это новые черты стиля Саина, Ведь прежде он брал на вооружение лишь психологический лиризм. Образы, ситуа­ции, мысли были даны через лирический план, в ряде психологических этюдов, вну­тренне созвучных, — потому создавалась художественная целостность.

В рассказе «Некий» видна иная глубина, новый поворот в творческих исканиях Му­ратбекова. Закон диалектики сказался на новом этапе роста мастерства. У главного героя нет имени, уже в этом видна услов­ность — это прием, который прежде от­сутствовал в манере автора. Знакомясь с героем, ловишь себя на мысли: постойте, ведь он напоминает нам «знакомого незна­комца». В который раз С. Муратбеков с зоркостью увидел и показал нам типиче­ские обстоятельства и психологию харак­тера, на который мы не обращали внима­ния, хотя и были рядом.

Вижу глубокую символику, не только в названии, но и в содержании рассказа. Пи­сатель поднимает сложнейший вопрос о том, как мучительно трудно найти челове­ку свое место в жизни, соответственно сво­им способностям. Но не абстрактные рас­суждения, хотя и верные, лежат в основе содержания. Писатель активен в конст­рукции произведения, он разоблачает фи­листерскую сущность, сытость, стремление некоторых ухватить лакомый кус жизни, не считаясь с тем, насколько они имеют мо­ральное право на это.

Саин побуждает читателя к раздумьям над тем, трезво ли мы оцениваем наши возможности к желания. Не суетность ли, не самообольщение, не тщеславие ли за­ставляет иногда нас выбрать далеко не верную жизненную дорогу. Некто, цент­ральное лицо рассказа, олицетворяет со­бой тех, кто ловчит в жизни, ищет в ней легких путей. Он привык добиваться своей цели, используя связи, нужных людей, ко­торым он тоже оказывал услуги. Писа­тель психологически точно обрисовал в уз­наваемых — живущих среди нас — людях не только их образ мыслей и их дела, но и их нравственную ущербность. И призы­вает пресекать пути таким энергичным «деятелям», уметь распознавать их хищни­ческую натуру. В этом призыве содержит­ся упрек и нам в попустительстве, снисходительности и лени, из-за которых и рас­цветают пышно эти пустоцветы. Но одно­временно писатель и взывает к действенно­му сопротивлению им, а значит — к актив­ной доброте.

Саин отдал писательскому труду двад­цать лет жизни, насыщенных и плодотвор­ных: им написан десяток книг. Не будь его рассказов, современная казахская про­за была бы намного бедней.

В казахской критике как-то устоялось мнение, что ведущей темой творчества С. Муратбекова стала жизнь аула. На мок взгляд, этот вывод — слишком поспеш­ный и узкий. Гораздо вернее то, что важ­нейшим центром творческих поисков пи­сателя являются масштабные нравствен­ные проблемы — совести, человечности и ответственности человека и общества в целом. В каждом произведении Саин уде­ляет большое внимание духовному богат­ству /іюдей, восхищаясь красотой чувств и мыслей, высокими целями, которые герои

ставят перед собой. Потому главной зада­чей художника он считает многогранное изображение духовного совершенства человека.

Жакр рассказа — нелегкий. Вспомним, еще Флобер говорил о том, что вынужден был написать роман, так как писать рас­сказ очень трудно. Не зря говорил эти слова великий классик. Трудный жанр, что и говорить. Заметим, в хоре сможет петь всякий человек, обладающий музыкальным слухом. А солировать дано не каждому. Создание рассказа можно сравнить с сольным пением. В рассказе выпукло пред­стают достоинства и недостатки художе­ственной манеры. Они выступают столь же отчетливо, как жилки на коже. Рассказ потому требует отточенного мастерства. И оно присутствует в своем неповторимом облике в творчестве Саина Муратбекова, требовательного к своему таланту худож­ника слова и гражданина, находящегося в самой поре зрелости.

Перевела с казахского Салима Мусина

//Простор.-1980-1981?.-№2.-с.149-…