суббота, 4 апреля 2015 г.

СЛЕД ЕСЕНБЕРЛИНА

Ты первым приветствовал солнца восход, И первым ты звездный встречал небосвод. И первым отправил ты парусник в море, Восток, — мореплаватель и звездочет. Чингиз и Атилла — тоже наш восток. Ты собственной кровью когда-то истек. Твои пирамиды стерты, а их вечные тайны -Никто никогда разгадать не смог.

(Из поэмы И.Есенберлина «Аль-Фараби»)

Ахмет ДЮСЕНБАЕВ,
вице-президент фонда имени И. Есенберлина

На пороге новой эпохи народ Казахста­на вот уже десять лет продолжает строить независимое государство. И наша «лодка» вышла на открытый океан мирового поряд­ка. Данное обстоятельство диктует свои правила в вопросах прогнозов, планов и надежд и в сфере культуры. Это прежде всего познавательная область. Тут все еще остает­ся для нас актуальной художественная ли­тература, построенная на правдивой жизнеутверждающей основе, так как кра­сочно вымышленные произведения мало кого интересуют. В условиях рыноч­ной экономики народ сам добровольно переходит от абстрактных понятий к конкретным вещам. Надуманные шедевры со­вершенно бесполезны, а людей привлека­ют истина, польза и толк

Как не парадоксально, но XX тоталитар­ный век для письменной казахской лите­ратуры стал «золотым веком». Ясно, что этот век таковым не будет по объективным при­чинам. Так что литературного бума впредь не ожидается. А вот произведения каких писателей в наиболее полном объеме сле­дует трансформировать в следующее сто­летие — это самый трудный, потому болез­ненный вопрос. Хотя и народ, и правители прекрасно понимают, что в прошлом веке писалось и издавалось слишком много низкопробных книг в жанре соцреализма. Но об этом у нас вслух пока не говорят. Так принято на Востоке.

Сегодня есть смысл переиздать книги лишь отдельных писателей XX века. И. Есенберлина, М. Ауэзова и ряда других авторов, так как многие книги большинства авторов утратили свою актуальность. На них нет спро­са в обществе. В отличие от них, книги И. Есенберлина были востребованы читателя­ми и 30 лет назад, и сегодня. Причина здесь довольно простая: он вопреки запретам вла­стей и наветам своих же коллег один, а глав­ное, первым смог преподнести своему чита­телю уникальную и достоверную картину семивековой истории народа, полной дра­матизма и трагедии. И. Есенберлин ныне остается не только первым, но и самым крупным писателем на увлекательную историческую тему. И эти строки из его поэмы «Аль-Фараби» без всякого преувеличения можно переадресовать и к его личности, к его твор­честву. Именно его больше других волнова­ли судьбы стертых с лица земли наших горо­дов с юных лег до последнего его дыхания. Он все же успел разгадать много тайн про­шлого Великой Степи и составить хроноло­гию событий нескольких веков, выделив наиболее знаковые фигуры той эпохи. По­скольку он создал литературную школу, то его ученику и последователи по сей день идут по его следу, дополняя его думы.

Писатель Кабдош Жумадилов назвал Ильяс-ara своим учителем. И для многих тысяч любителей и профессионалов по ис­тории края И. Есенберлин стал духовным наставником! Это есть свершившийся факт новейшей истории Казахстана. Без трило­гии «Кочевники» вряд ли возник бы столь обширный интерес к истории края.

Нельзя забывать то, что именно И. Есенберлину мы обязаны возвращением к нам славных имен выдающихся деятелей казах­ского народа в городах и селах республики. Например, в 1990 году депутаты города Бал­хаша не соглашались присвоить одной центральной улице имя Агыбай батыра. Тогда Председатель Горсовета им открыл страницы романа «Хан Кене», и вопрос тут же был решен положительно.

Помимо этого внутриполитического, произведения И. Есенберлина имеют и внешнеполитическое значение, так как, благодаря многочисленным переводам на многие языки мира, о казахском народе, его героической истории, самобытной куль­туре узнали люди на всех континентах.

«Кочевники» - не столько пятивековая ис­тория казахских ханств, сколько пятивеко­вая история казахской государственности.

Что касается настоящего времени, то наблюдательный человек зримо ощущает влияние творчества на умонастроение на­ших сограждан. Студенты в 1986 году несли лишь один плакат: «Каждому народу - свое­го вождя!» То есть своего Абылай хана или Хана Кене. Если учесть, что четверть века тому назад И. Есенберлин («Кочевники») был наиболее массово читаемым автором, то нетрудно представить, какое идейное и идеологическое воздействие его книги ока­зывали на людей разных возрастов. Если в Казахстане после распада СССР не произош­ло «югославизации», то и в этом - огромная заслуга И. Есенберлина как просветителя.

К философским наброскам И. Есенбер­лина в «Кочевниках» политики всегда относились подозрительно, так как автор искал ответы на такие вопросы: кто и за какие свои деяния должен иметь моральное пра­во быть выразителем идеи национального единства? Как и куда вести свое государство? Что строить? Как? Он описывал и отрица­тельных героев...

Почему о проблемах, поднятых в этой книге, и ныне говорят еще не в полный го­лос? Потому что среди всех казахских ханов Кенесары был самым смелым, честным, вы­соконравственным и благородным. Автор в своем главном герое нашел духовное род­ство, общность характеров, близость в иде­алах. Он тоже, как его славный предок, сво­ей главной целью считал пробудить народ, заставить его думать о завтрашнем дне, не забывая уроки прошлого, времени, когда наш народ стоял перед угрозоп исчезнове-ния, как и сами джунгары.

В последнем телеинтервью 20 лег на­зад, беседуя с Султаном Оразалиным, И. Есенберлин подчеркивал особенность ка­захско-китайских отношений, а затем гово­рил об обреченности казахов жить в веч­ной дружбе с Россией. В своих романах он блестяще показал разнополярность и мно-го-векторность внешней политики казахс­ких ханов в течение многих веков. Его на­следство, думаю, не утратит своей актуаль­ности. Пока существует Великая Степь.

Мы постоянно слышим один и тот же вердикт о том, что в XX веке у нас появи­лись два шедевра: «Путь Абая» и «Кочевни­ки». Следовательно, два великих мыслите­ля — М. Ауэзов и И. Есенберлин. По отноше­нию к И. Есенберлину все эти высказыва­ния остаются лишь словами, и никак не на­ходят своего материального воплощения. «Благодарные потомки» для увековечивания памяти великого писателя пока что ниче­го не предприняли. А его земляки откре­щиваются, называя его средним писателем. Общеизвестно, что чем ярче талант, тем больше злопыхателей.

Фонд имени И. Есенберлина полагал, что малая Родина писателя - Астана - поддержит идею открытия дома-музея знаменито­го земляка, создателя исторической лето­писи своего народа. Тем более, что этот степ­ной город не так уж насыщен очагами куль­туры. Именем И. Есенберлина в родном Ка­захстане не названо ни одного села, заво­да, нормальной улицы, вуза, школы и даже детского садика.

Парадоксально, но не только в Алматы, но и по всей республике населенные пунк­ты, учебные заведения, проспекты и улицы города носят имена героев есенберлиновс-ких романов («Кочевники», «Золотая Орда»), а творец этих бессмертных книг не увеко­вечен даже самой маленькой табличкой.

Многим не совсем понятно, почему наши известные литераторы и ученые не предлагают увековечить имя Главного ис­торика. По этому поводу писатель Б. Тлегенов в журнале «Жулдыз» опубликовал ста­тью: «Почему мы ненавидели Ильяса Есен­берлина?» Настоящий интеллигент, глубо­ко порядочный но своей природе и воспи­танию, не от мира сего занятый исклю­чительно своим творческим ремеслом, веч­но больной тщедушный инвалид войны И. Есенберлин никогда никому ничего пло­хого не делал! Объективно для всеобщего презрения сам писатель никакого повода не давал. Он - как Ч. Валиханов, как Абай, как М. Макатаев, как Ш. Калдаяков - не вписался в провинциальный приземлен­ный стандарт. То есть результаты его твор­ческой деятельности не вмещались в за­ранее предусмотренную убогую клетку. Он вышел из этих рамок и вызвал гнев тех, которые были лихорадочно заняты само­утверждением. В отличие от них, для И. Есенберлина все эти надуманные услов­ности никакого значения не имели. На­писав бестселлер, он нарушил покой. Не он сам, а его книги стали красной тряпкой для «быков» казахской литературы. И они его забодали безжалостно.

И. Есенберлин шокировал не только хо­зяев республики (идеологов ЦК КПК), но и литературную элиту вместе с субэлитой, где он тогда не значился, совершив «Великий скачок» неожиданно для них. В 70-е годы вдруг неизвестный И. Есенберлин стал са­мым востребованным писателем. Как мож­но любить такого счастливчика? А никак.

Столь несправедливое отношение наци­ональной интеллигенции к творчеству и личности И. Есенберлина, как на лакмусо­вой бумаге, показывает состояние казахс­кого общества не только вчера, но и сегод­ня. Оно и есть субнация по уровню своей зрелости, так как Казахстан 70 лет находил­ся в составе Союза, два столетия был отста­лой окраиной Российской империи, до того — в тисках более могущественных соседей, еще раньше — в составе монгольской Золо­той Орды и т. п. В результате казахи на сво­ей земле оказывались людьми второго сор­та, то есть субнацией. А за считанные годы ментальность народа и его наиболее про­двинутых граждан так быстро, как овощи и фрукты, не меняется. Чтобы отбросить раб­скую психологию тысячелетия, потребует­ся чуть не столетие. Наши деятели культуры и политики - выходцы из народа, и явля­ются носителями его традиции, которая прочно формировалась под воздействием двойного гнета — местного и иноземного. В итоге имеем дело с удвоенным рабством. Со времен Рима мы знаем, насколько жес­токи рабы к друг другу, из-за того, что вся злоба у них, не находя выхода наружу, загоняется в себя. Не случайно озлобленность наиболее рельефно проявляется в местах лишения свободы.

К интеллигенции субнации все это приемлемо лишь принципиально, где на первый план выходят уже не физические воздействия, а душевные травмы другим на почве зависти. Тут месть изощряется, обретя завуалированную форму с пролонгирующим эффектом, за что простые люди шутливо называют интеллигенцию «гнилой». Злопамятство — это следствие слабости духа, не­зависимо от положения человека в обществе.

Не склонный к интригам И. Есенберлин проигнорировал местный обычай. У нас всяқ кто хочет быть в верхах, прежде всего строит ко всем влиятельным персонам «мо­сты». Напротив, он их сжигал, будучи несправедливо обиженным.

В те годы все писатели заискивали пе­ред Сабеке, Габеке и другими авторитета­ми, а И. Есенберлин им яростно доказывал свою правоту, что еще больше подлило мас­ла в огонь. По большому счету он был прав, но Ильяс-ага заранее не готовил «почву под себя», как все остальные. Он ворвался в этот убогий мирок во весь рост, а нужно было приползти, угождать, заискивать. Он этого не умел, и отсюда все его личные драмы. Столкнулись еще европеизированный ин­дивидуалистский подход к смыслу жизни с оголтелой азиатщиной. От всего этого его творчество здорово выиграло, но он сам сильно пострадал, как родитель, который жертвует собой, защищая свое дитя. Второ­го подобного случая в казахской литерату­ре XX века мы не помним,

Поэт и горный инженер И. Есенберлин прозой стал заниматься довольно поздно, но за не очень длинную жизнь успел оста­вить 15 романов. Его книги переведены на 30 языков мира и вышли общим тиражом более 8 миллионов! По оценкам литератур­ных критиков, книги И. Есенберлина будут переиздаваться снова и снова и никогда не утратят свою притягательную силу. Разве не в этом заключается истинное предназна­чение настоящего мастера пера?

Есенберлин — миссионер. Он выполнил непосильную задачу: рассказал о многове­ковой истории древней земли и ее государ­ственности. Он будто 30 лет тому назад пред­видел события осени 1991 года. И своих спо­койных и уравновешенных соплеменников загодя просветил в вопросах суверенитета, государственного строительства. Разве всплеск национального самосознания в дни декабрьских событий 1986 года не произо­шел на подсознательном уровне под влия­нием информационной энергиитехже «Ко­чевников»? Были и другие книги, но исто­рические романы И. Есеберлина лидируют в этом отношении. Для детей «Кочевники» — забавная сказка, для молодежи — остро­сюжетный боевик, а для взрослых — многоплановое эпическое повествование.

Его творчество, как и подобает мысли­телю подобного масштаба, охватывает два пространства: хронологическое временно-историческое и евразийско-трансконтинентальное географическое. События в хронологическом пространстве простира­ются на тысячи верст с Востока на Запад, с Юга на Север. Он выполнил такую кропот­ливую поисковую работу, что не под силу не только одному НИИ, а целой Академии наук. Это и есть истинный гражданский подвиг.

Соприкасаясь с творческим наследием И. Есенберлина, приходишь к тривиально­му выводу о том, что разобраться в его архиве можно лишь при системном изучении его трудов и рукописей, т. е. необходим ана­лиз и переосмысление доставшегося нам наследия специалистами различных направлений. Аспекты: исторический, язы­ковый, политический, геополитический, эстетический, философский, поэтический, прозаический, а также вопросы экономи­ки, культурологии, психологии, диплома­тии, этнопсихологии и т.д. Причем это нужно не детям писателя, а его наро­ду, т. к. мысли великого писателя имеют прогрессирующее полити­ческое значение. Мало того, его книги с каждым годом обретают все большую идеологическую цен­ность и значимость для молодого, но все еще не окрепшего идейно суверенного государства. Судя по высказываниям наших ведущих политиков, все они выросли из «Ко­чевников». Трилогия вольно или не­вольно стала настольной книгой нашей политической элиты.

Герой не тот, кто громче всех надрывается на митингах. И. Есен­берлин совершил подвиг, скрывая боль души, сохраняя до конца сво­их дней доброжелательность и к близким своим, и к недругам. В наше время, когда общество раска­лывается на два полюса — «волков» и «овец», - становятся актуальны­ми такие понятия, как интеллиген­тность, внутренняя культура, носи­тель добра и зла, человечность. Столь любимые не только в нашем народе исторические трилогии «Кочевники» и «Золотая Орда» Ильяс Есенберлин писал и издавал тогда, когда данная тема была запретной. Об этом крас­норечиво свидетельствует многолетняя трав­ля, заявления оппонентов (одних — аноним­но, других — открыто) о том, что он восхва­ляет ханов, батыров, биев, то есть классовых врагов Нового строя.

Известно, что творческая среда—это конкурентное поле, и отсюда вытекает ис­тинное отношение писателей друг к другу. Тогда они, сначала став известными в рес­публике, тянулись к Союзному уровню. Не у всех это получалось. Это здоровые, креп­кие, иногда рослые и вполне симпатичные амбициозные мужчины. И. Есенберлин, став знаменитостью в Казахстане, легко вышел и на Союзную читательскую аудиторию, а через переводы своих книг осваивал и ми­ровой уровень. Вот вам и повод для нелюб­ви. И ныне продолжается негативное отно­шение к И. Есенберлину потому, что его кни­ги переиздаются сегодня па казахском, рус­ском, английском языках, которые востре­бованы людьми в республике, в странах СНГ и на всех пяти континентах. Другого такого казахского писателя нет. За годы независи­мости так и не появился второй Есенбер­лин, хотя нет прежних идеологических зап­ретов и литературе.

Остались считанные месяцы до 200-ле­тия Кенесары Касымова, который, отдав свою голову за государственную независимость, стал самым уважаемым национальным ге­роем. О главном борце за суверенитет пока что у нас абсолютная тишина. Хан Кенесары перерос своего отца хана Касыма и превзо­шел своего деда, хана Абылая. В истории ка­захских ханств он наиболее весомая лич­ность. Ему нет равных. Но субнация с рабс­кими выходками хочет перехитрить саму себя. Кенесары в Санкт-Петербурге 150 лет назад считался достойным противником. Ему посвятил роман Жюль Берн, который по на­стоянию И. Тургенева, перевели на русский язык, и в 1900 году издавали в Санкт-Петербурге. Недавно московский телеканал РТР, продублировав, показал на всё СНГ италь­янскую экранизацию французского романа «Курьер Царя». Молчит лишь Казахстан. По­скольку главным героем И. Есенберлина яв­ляется хан Кенесары, когда мы говорим об одном из них, то подразумеваем другого. Быть может, это обстоятельство мешает вла­стям достойно отметить юбилей славного сына казахского народа.

Слухи, которые распространяют нынче некоторые литераторы о том, что Кенесары не то, что не сжег дотла Акмолинскую кре­пость, а даже ближе пушечного выстрела не подходил к укреплению, не соответству­ют действительности. По их «версии», яко­бы Кенесары лишь шантажировал генерал-губернатора ради того, чтобы стать стар­шим султаном. Почему вдруг прославлен­ный хан оказался, по их мнению, обычным конокрадом, т. е. бандитом?

Братья Касымовы — Кенесары и Наурыз-бай - погибли в бою за национальную независимость. Государственная символика современного Казахстана окроплена их кровью. В вопросах суверенитета нет более величественных персон, чем они. Одним словом, у нас памятники ставят не тем ха­нам. В Алматы даже нет улицы с именем Кенесары. Ведь Кенесары воевал не с рус­ским народом, а возглавил многонацио­нальное движение сопротивления, как С. Разин, как Е. Пугачев. Он 10 лет сражался с самодержавием, возглавив антиколони­альную борьбу. Причем заранее зная о по­следствиях для себя. Но для него понятие Чести было дороже жизни. Вот почему на­род о нем слагал легенды.

В жизни И. Есенберлина очень много поучительного для нашей интеллигенции. Вкратце суть его в том, что пусть каждый основательно занимается своим делом, не растрачивая свое золотое время на сколачивание группы поддержки, на поиск влиятельного чиновника ради протас­кивания сырого материала (тех же книг) через никчемные условности, на самообман.

Знаменитые исторические трилогии И. Есенберлина за 33 года их существования ни разу нигде никем не отмечены. Это беда не И. Есенберлина. Это наш национальный позор! Он свое отработал честно и достой­но, теперь слово за нацией.

// Страна и мир. - 2005. - 11 марта


2 комментария:

  1. Никакой независимости Кенесары Касымов не хотел. Почитайте их требования из самого же "Хан Кене". Они хотели оставаться в составе Российской Империи, но просили убрать русские крепости из степи.

    ОтветитьУдалить
  2. Никакого парадокса в том, что двадцатый век был золотым веком для казахской литературы нет. Наоборот, Советский Союз поощрял культурное развитие малых народов.

    ОтветитьУдалить